Рассказ о Мюнхенской олимпиаде
А этот удар бывает часто так неуловим, что ставит в тупик самых искушенных арбитров —был или не был? И появляется лазейка для ошибок и для тенденциозности.
Так, на Олимпиаде в Хельсинки некто Гастон Даре из Италии в бою с Геревичем нанес ему очень жесткий удар в ногу] Остановив бой, Геревич стал растирать ушибленное место: Тут же к нему поспешил Даре и выражением искреннего сочувствия начал массировать ему. грудь. Судьи попались па эту уловку п засчитали Геревичу Удар! Саблисты считают, что проблема сабельного судейства — это для них проблема номер один. И с нетерпением ожидая электрификации сабли, фехтуют пока что «при свечах».
Сидяк же, получив в бою с Ковачем третий удар, моментально вскипел, но заставил себя отключиться от всей этой ситуации и сосредоточиться на одной простой мысли: «Еще один удар, еще один». В течение, наверное, нескольких минут оп старательно и ожесточенно противника по всей дорожке и, когда тот провалился наконец в дистанции и только еще занес ногу для шага Вперед, он вразрез сделал ложную атаку с финтом вверх. Томаш доверчиво метнулся за его клппком в пятую защиту и обнажил правый бок.
Что касается командных боев, то уже в полуфинале мы встретились с венграми. Фамилии соперников звучали грозно: Геревпч, Ковач. Правда, это были сыновья знаменитых фехтовальщиков. В труднейшей борьбе наши ребята их победили. А затем традиционный финал с итальянцами, в котором на этот раз итальянцы нас превзошли.
Рассказ о Мюнхенской олимпиаде я хочу закончить словами о саблисте, который не стал участником той Олимпиады, хотя и тогда уже был достаточно силен, уже побывал в финалах международных турниров, бил многих зарубежных китов, но при этом традиционно проигрывал своим именитым соотечественникам — Раките, Назлымову, Сидяку.
В 1967 году у Давида Тышлера появился ученнк с этакой фехтовальной фамилией — Кровопусков, которого вместе с тренером тянули теперь за собой вверх Ракита и Сидяк, не задумываясь, разумеется, о том, что, может, настанет такой день, когда он выиграет у всех, в том числе и у них. Когда ты силен, то ни о чем таком не думаешь.
«Когда в Кярику, па последнем сборе перед Мюнхеном, решили не брать Кровопускова в команду,— рассказывает Тышлер,— он страшно расстроился. Сидим мы после тренерского совета, и я мучительно думаю, как его успокоить.
