Черный ход
«Он настолько боец,—говорит Виталий Андреевич,— что видеть его тренером, дающим урок, как-то не по себе». Помните, я говорила, что после Хельсинки Тышлер будет причастен ко всем последующим Олимпиадам? Так вот, з Токио он приехал тогда в роли тренера сборной по сабле, и в этой сборной был уже его ученик Марк Ракита. По стилю боя Ракиту считают очень похожим на своего учителя- «Тактик хитрейший и остроумнейший»,— говорили о нем. Но в Токио он еще не был тем Ракитой, который чере® несколько лет станет в мире фехтовальщиком номер один»
Прилетев в Токио, наши саблисты сразу легли спать, и проснувшись, были страшно удивлены, увидев, что кровати стоят в совершенно других местах. Может быть, в Японии так принято — просыпаться утром в другом месте? Как выяснилось, ночью было землетрясение, и спящая команда ездила по комнате на своих кроватях.
По словам Ракиты, на той Олимпиаде у него было два потрясения. Первое — проспал землетрясение и второе и, разумеется, главное — выбыл из соревнований задолго до финала, проиграв Пеже.
Конечно, можно было утешаться тем, что проиграл единственный бой, н то самому олимпийскому чемпиону, но. Ракита рассказывал мне, что, когда он еще только попал в сборную, ему чуть ли не каждую ночь снилось, что он стонет на олимпийском пьедестале почета.
1968 г., Мехико
- Б. Павловский (Польша)
- М. Ракита (СССР)
- Т. Пежа (Венгрия)
Командные соревнования
- СССР. 2. Италия. 3. Венгрия
В Мехико Ракита выступал в роли чемпиона мира и к этому времени уже умел просчитывать действия противников на несколько ходов вперед и сочетал это с такой технической смелостью, которая позволяла ему применять в три раза больше приемов, чем это делал любой из его соперников.
Как и его тренер, он не был быстр, его бои можно было Назвать статичными. «Ракита — это пьяная черепаха,— говорит Тышлер,— но когда он был в ударе, казалось, все играю с ним в поддавки.»
В Мехико, правда, он себя чувствовал неважно: плохо переносил высокогорье. Первый же бой проиграл Пеже (тому самому Пеже, который в Токио «посадил» его на скамейку болельщиков) и — благо уже отметили систему «прямого выбывания» — отправился в долгий путь утешений. Чтобы утешиться окончательно, то есть попасть в фр. нал с «черного хода», нужно было провести двенадцать лишних боев. Он с большим трудом выиграл одиннадцать и чуть не упустил последний, двенадцатый.
